Серия Splinter Cell находилась в замороженном состоянии более десяти лет. Пока фанаты ждут ремейк игры, Сэм Фишер наконец-то возвращается с выходом сериала Splinter Cell: Deathwatch на Netflix.
Том Кэсвелл из GameSpot недавно побеседовал с шоураннером Дереком Колстадом, известным как создатель и сценарист первых трёх фильмов о Джоне Уике. Они обсудили всё, что касается Splinter Cell, уважение к исходному материалу и соответствие высоким стандартам, заданным Майклом Айронсайдом, оригинальным актёром озвучивания Сэма Фишера.
Итак, первый вопрос, Дерек, касается вашего знакомства с франшизой и видеоиграми. Вы геймер? Сколько частей Splinter Cell вы прошли, прежде чем приступить к написанию этого проекта?
Колстад: Сейчас я очень казуальный геймер, но у меня восьмилетние близнецы. Так бывает. И к тому же, когда карьера идёт в гору, нужно сосредоточиться на работе. Думаю, последней игрой, на которую я потратил сотни часов, был Skyrim, хотя я и поиграл в Diablo 3 и 4. В 80-е я был большим фанатом Тома Клэнси, потому что читал всё подряд. Поэтому, когда вышла Splinter Cell и это был Том Клэнси, я был в восторге.
Я был плох в этой игре, потому что привык к шутерам, а с Splinter Cell так нельзя. Нельзя просто заходить в комнату; нужно красться. Я играл в первые пару частей и не могу сказать, в какой момент забросил – просто жизнь вмешалась. Но я обожал персонажа Сэма и саму игру. Когда мне предложили этот проект, я воспринял Клэнси и Splinter Cell как неких «старых богов» и хотел отдать им должное.
Раз уж мы заговорили о Splinter Cell, в этой франшизе множество игр, но кажется, что Deathwatch является своего рода продолжением Chaos Theory — одной из самых любимых фанатами частей. Вы и ваша команда сознательно выбрали её в качестве основы, и если да, то почему именно Chaos Theory?
Колстад: Работать с интеллектуальной собственностью бывает сложно, потому что есть основная аудитория, игровое сообщество… а при адаптации нужно угодить и широкой публике. Плюс, есть фанаты Тома Клэнси. Получается три разных группы, к которым нужно подходить. Когда ко мне впервые обратились, я сразу же подумал о фильме «Непрощённый» (1992) и комиксе «Старик Логан». Я решил рассматривать все игры как историю Сэма, как его канон. У нас есть флешбэки, и мы немного изменяем детали, но я хотел убедиться, что основная суть сохраняется.
Я не хотел быть привязанным к чему-либо, ведь это адаптация, поэтому нужно освободиться от излишних сложностей, которые могут испортить проект. И поэтому мне нравится, особенно с Ливом Шрайбером в роли Сэма, что не только произнесённые слова, но и то, что не сказано, движет персонажа и сюжет вперёд. Это ощущается как естественное развитие, ведь мы давно не видели новых игр и, соответственно, самого Сэма. Поэтому, когда мы встречаем Сэма, он на пенсии, живёт на ферме в глуши, удивлён, что выжил. И когда на пороге появляется очередная проблема, он снова в деле.
Сэма Фишера изначально озвучивал Майкл Айронсайд. Теперь его роль исполняет Лив Шрайбер. Чувствуете ли вы разницу в образе Сэма, которого играет Лив, и насколько сильно влияние интерпретации Майкла на эту новую версию?
Колстад: Я обожаю Майкла Айронсайда. Есть одна сцена, которую я постоянно использую как пример его лучшей работы в кино. Это в «Звёздном десанте», когда он смотрит через стену, а там рой жуков, и он просто так вытирает губы своей металлической рукой. Это невероятно круто. Я даже встретился с ним, он снимался в фильме «Никто», который я написал. Так что я очень его люблю. А Лив привносит нечто вроде… «теплота» — не совсем то слово, но есть некая стабильность, когда даже такой человек, как Сэм, понимает, что ему ещё есть чему учиться. Однако он уже столько всего познал, что в моменте быстро обрабатывает информацию, быстро принимает решения и руководствуется своим моральным компасом.
Если посмотреть на персонажей, которых мы создали, таких как Джон Уик и Хатч из «Никто», или на Рэмбо и Джона Макклейна, они не являются лучшими в своём деле. Они поднимаются, у них есть воля, и, что странно, у них есть эмпатия. И Лив привносит это в персонажа, что мне очень нравится.
Похоже, что Splinter Cell очень хорошо вписывается в сферу вашей деятельности. Но это, очевидно, франшиза с богатой историей. Фанаты с нетерпением ждут новую игру. Было ли у вас беспокойство, когда вы брались за этот проект, или когда вы в него погрузились, он показался вам родным?
Колстад: Я никогда раньше не занимался анимацией. Никогда не делал анимационных сериалов. Но поскольку это был Splinter Cell и это был Том Клэнси, не было никакого нежелания или опасений. Было только волнение от мысли: «Эй, давайте загнать себя в угол и найти из него выход».
Маккенна — новый персонаж франшизы, которого вы ввели в сериал. Мне нравится идея, что она почти является интерпретацией того, как можно играть в Splinter Cell, в противовес тому, как, возможно, предполагается играть за Сэма Фишера. Можете рассказать о ней подробнее?
Колстад: Думаю, что нам особенно нравилось в Маккенне, это то, что во многих отношениях она — это Сэм в её возрасте. И он смотрит на неё, понимая, что она находится на распутье. Пойдёт ли она по его пути или выберет другой? Он не из тех, кто будет её подталкивать в каком-либо направлении. Он просто направляет её, потому что в этом и заключается интересная черта характера Сэма. Он поощряет, но может и осадить, но обычно это делается, чтобы спасти чью-то жизнь. А Маккенна… она не только полна огня и ярости. Она очень хороша в своём деле, но эмоции играют свою роль.
И Сэм говорит ей: «Эмоции всегда будут проявляться, но ты должна их координировать. Не запирай их, пусть они делают своё дело. Но одно дело, если твои эмоции убьют тебя. Я буду очень зол, если они убьют меня.» И в конечном итоге, она видит в Сэме на протяжении всего сериала не столько приёмного отца, сколько приёмного дядю, в котором она видит, даже если не согласна, что он делает правильно. И если внимательно смотреть сериал, то есть вещи, которые она перенимает от него, и вещи, которым она противится, что является просто человеческой природой. Это весело. Она отличный персонаж.
Очень интересно увидеть её. И будет здорово, если она появится в будущей игре, но сначала нужно доделать ремейк.
Колстад: Да, именно так. Именно так.
Так что до этого ещё может быть очень, очень далеко.
Колстад: Увидимся через 11 лет, мой друг.
Было бы упущением не спросить о ваших текущих отношениях с франшизой «Джон Уик». Я знаю, что вы отошли от написания сценариев для фильмов. Помимо желания просто поддерживать франшизу, каково ваше отношение к тому, где она находится сейчас?
Колстад: Забавно. Помню, на съёмках первого «Джона Уика» Киану отвёл меня в сторону и спросил: «Сколько таких фильмов у тебя в голове?» Я ответил: «Семь».
И снова, мы не пошли по пути, по которому я бы пошёл после третьего фильма. И «отойти от дел» — это очень вежливое описание ситуации. И всё же, я люблю Чада Стахелски. Люблю Киану. Люблю Дэйва Литча, который снял только первый фильм, а затем занялся собственными проектами. И забавно лететь в самолёте и видеть, как люди смотрят «Джона Уика». Моя семья была близка с Лэнсом Реддиком, поэтому каждый раз, когда я вижу его лицо, я улыбаюсь и чуть не плачу. И Йен Макшейн, и вся команда — это проект, который стал чем-то большим, чем я, и я всегда буду его поддерживать. Это имя моего деда, и я всегда болею за всех, кто в нём участвует.
И я также не думаю, что когда франшиза стала такой огромной… вот тут и кроется моя творческая дилемма. Я всегда думаю о фильмах о боевых искусствах, о «Ип Мане» и классических фильмах с Джетом Ли, о такой, более интимной, камерной экшн-сцене. И всё же Чад стал мастером в том, чтобы взять Бастера Китона и ту сцену на лестнице в «Джоне Уике 4», или посмотреть на двухмерные видеоигры, и у вас будет та потрясающая сцена с дробовиком в четвёртой части. Я так не мыслю, а он мыслит, и это потрясающе. Я мыслю так, как Джон Макклейн в лифте в «Крепком орешке 3», когда он сражается с продажными копами. И вот где я получил массу удовольствия с Хатчем (персонаж из «Никто»). Но я смотрю на «Джона Уика», и я хотел быть сценаристом с восьми лет, и это то, что «выстрелило». И все до сих пор это любят. Так что, чувак, я просто в восторге. Это потрясающе.
